Geometria
Интервью: Игорь Григорьев
21.04.2015
Игорь Григорьев – основатель первого русского
глянца теперь рвёт концертные площадки страны. 17 апреля в Петербурге он представил превью песен с нового альбома «Софомор». Мы встретились с Игорем на сцене Ленинград Центра и поговорили о колючей петербургской погоде, детских страхах и конечно о музыке.
Как Вам Петербург?
Это мой любимый город. Москву я любил, когда
только приехал из деревни. Я тогда вышел на проспект Вернадского, увидел новостройки, они показались мне небоскрёбами Манхэттена и я подумал «вау, какой город». Но потом я был на Манхэттене и это, конечно, оказалось не одно и то же. Вы спрашиваете, нравится ли мне Москва, а ведь там я даже не видел такого мультикультурного пространства как Ленинград Центр на площадке которого у меня концерт.
В Петербурге это сейчас популярно
Надо переезжать. Мне здесь всё нравится.
Мне нравится эта колючая погода. Она способствует определённому настрою. Жить обывательской жизнью здесь, наверное, тяжело, но если это чему-то способствует творчеству, тогда только здесь. У меня с Петербургом настоящая любовь, которая началась с ненависти. Я приехал сюда много лет назад встречать Новый Год. Это была очень суровая зима, и я подумал, что здесь можно только пить водку, плакать, а в конце повеситься. Но с каждый разом я открывал для себя прекрасные моменты, когда ты идёшь с поднятым воротником, колючий ветер с Невы, ты заходишь в свою маленькую квартирку, там очень тепло, выпиваешь чуть-чуть красненького. Вокруг духи, которые поднимают ветер, которые строили этот город. Петербург очень сильное место. Таких мест как Петербург я знаю три-четыре в мире. Чтобы штырило. Я бы переехал за вдохновением, а потом посмотрел на свой холодильники и подумал как это перевозить. Представляете, какой я мелочный обыватель.
Петербург повлиял и на Вашу музыку?
Следующая пластинка, которую мы представили
в Ленинград Центре, она ближе по духу как раз к Петербургу, к состоянию «в нашем городе дождь, в нашем городе дождь, он идёт днём и ночью».
Вы много путешествовали, прежде чем вернуться
в Москву. Где ваш дом?
Я счастливый человек – я знаю, где находится
моя земля обетованная. Это Рио-де-Жанейро. Если бы меня спросили, где и когда я хочу родиться, я бы ответил, что в Рио-де-Жанейро в 1957 году, Чтобы, когда мне было 15-17 лет я бы тусовался с золотой музыкальной молодёжью Бразилии.
фото с сайта volna.afisha.ru
Как пришло дело к музыке к 2008 году?
Был такой длинный путь.
Вы знаете, я к музыке всегда относился с
трепетом и поэтому обходил стороной.
Чтобы никому не открывать и не показывать?
Наоборот. Ты боишься своими грязными пальцами
к этому прикоснуться. Как поётся в песне, у меня была «святая к музыке любовь». Святая! Я ходил вокруг да около - пел в караоке, диджеил. Я всегда плутал вокруг музыки. И все подталкивали меня к музыке. Но для меня это было как «присоединяйся к тайной вечери с Иисусом».
Музыка стала логическим продолжением вашей
карьеры?
Нет, как раз таки алогичным продолжением.
По всем законам, я должен был встать на следующую ступень и стать писателем или издателем или Константином Эрнстом. Музыке я не учился и начал 43 года. А это серьёзное заявление.
Был какой-то поиск себя?
Поиск в 20 лет. Мучительный и болезненный.
Вы знаете, в детстве я заикался. Для меня
было большой проблемой отвечать уроки, потому что я стеснялся. Когда надо было встать перед аудиторией, меня переклинивало, и я заикался. В итоге я всегда говорил, что я не выучил урок. Мне ставили двойку, и я от обиды выбегал на речку Миус, прятался в камыши и плакал маленьким мальчиком. Где-то я прочитал, что у Цицерона был дефект речи и он, сидя на берегу моря, брал морскую гальку в рот и говорил. А я набирал полный рот песка, сидел в камышах, плакал от обиды и проговаривал текст. В какой-то момент я понял, что этот ужас, который ты испытываешь перед выходом на сцену сродни тому ужасу, который был во мне в детстве. Я не помню где перед выходом на я посмотрел сквозь щель в зал и увидел свой класс. Образно, конечно. И я сказал себе: «ты должен победить!»
На первом концерте в Москве Вы сломали
лодыжку, упав со сцены. Но героически продолжили выступление.
Да, я не заметил края сцены и упал. Это была
первая треть концерта, но я как настоящий артист допел до конца. После этого случая мне написала знакомая из Англии: какое чудо, что с тобой это произошло. Я конечно возмутился. Оказалось, что в англоязычном мире существует выражение break a leg – как у нас перед выходом на сцену ни пуха ни пера. Такое пожелание удачи появилось в викторианской Англии, когда в Шекспировском театре, артисты зарабатывали те деньги, которые им бросал зритель из зала. Актёр должен был, держа спину и ломая линию колена, элегантно поднять деньги. Break a leg - пусть тебе кинут столько монет, что ты сломаешь ногу.
Немного отойдём от темы музыки и вернёмся
к такой старой теме как журнал «ОМ», редактором которого вы были. Читаете глянец?
Нет. Не знаю, кто его читает. Периодические
СМИ рассказывают о настоящем, а текущее мне неинтересно. Меня часто спрашивают, смог бы или хотел бы я возродить «ОМ» - нет смысла. В 1995 году у нас обложки были расписаны на полгода вперёд. Была обойма людей, которые были достойны обложки. А о ком бы я сейчас хотел рассказывать – не знаю. Все мои герои либо умерли, либо находятся уже в состоянии отхода в мир иной.
фото с сайта Harper's Bazaar
У нас нет героя, на которого бы хотелось
ровняться? Или хотелось узнать о нём больше?
Что-то сильно сломалось после нашего поколения,
которое дало последний яркий урожай звёзд. Что-то пошло не так. Артистов уровня Земфиры или Мумий Тролля до сих пор не появилось.
А такие шоу как «Голос»? Они не для поиска
новых талантов?
99% участников таких шоу становятся несчастными
людьми, потому что они не пишут песни. Они светятся, а потом идёт дорога вниз, потому что им не с чем выступать. Они будут медийными персонами, которые мелькают по ледовым шоу. Настоящий талант на шоу никогда не пойдёт.
Но вы уже участвовали в шоу «Две звезды»?
Дурак был. Это я, конечно, потом понял.
Как же таланту проявить себя?
Сейчас есть все возможности. Колоссальная
возможность нажатием одной кнопки заявить о себе всему миру. Это чудо.
Я свой первый клип «Сны моей весны» никуда
не носил. Три человека в одно время нажали кнопки, и за одну ночь я получил 10000 просмотров. Другое дело, что сейчас нет таких людей, которые бы цепляли. Кажется, что время мельчает, но отцы всегда так говорят про своих детей. Меня совершенно поражает, как в конце XVIII- начале XIX века Жуковский ворчал и называл лицеиста Пушкина мелюзгой. Может, я тоже ошибаюсь по отношению к вашему времени.
Может сейчас сложнее удивить?
Слишком сильный стал средний класс. У среднего
класса - средний вкус. Когда средний класс хорошо живёт, средний вкус проникает всюду. Они становятся продажными директорами радиостанций, они возглавляют какие-то важные учреждения со своим средним вкусом. Система кредитов позволила всем жить достаточно хорошо, Иметь кухню от Икеи, машину, а больше ничего не надо. Всё хорошо. Чтобы что-то интересное происходило, то о чём мы с вами говорим, нужно уничтожить средний класс. Я внутри уповаю на кризис, который немного выполнит эту миссию.
Говорят мы потерянное поколение. Слишком
много выбора.
Дело в том, что вы и те, кому сейчас 35 лет,
первые, кто стал хорошо жить. Это выбор не только духовный, но и материальный. В магазине можно купить что угодно. Это понижает потенции вызовов, барьеров, которые надо преодолеть. В результате это выглядит как огромная барахолка.
Давайте поставим жирную точку в нашем интервью
последним вопросом.
Вы когда-то имели отношение к политике.
Не хотите вернуться?
Нет. Это была ошибка моей жизни.
Беседу вела Кристина Соколова
глянца теперь рвёт концертные площадки страны. 17 апреля в Петербурге он представил превью песен с нового альбома «Софомор». Мы встретились с Игорем на сцене Ленинград Центра и поговорили о колючей петербургской погоде, детских страхах и конечно о музыке.
Как Вам Петербург?
Это мой любимый город. Москву я любил, когда
только приехал из деревни. Я тогда вышел на проспект Вернадского, увидел новостройки, они показались мне небоскрёбами Манхэттена и я подумал «вау, какой город». Но потом я был на Манхэттене и это, конечно, оказалось не одно и то же. Вы спрашиваете, нравится ли мне Москва, а ведь там я даже не видел такого мультикультурного пространства как Ленинград Центр на площадке которого у меня концерт.
В Петербурге это сейчас популярно
Надо переезжать. Мне здесь всё нравится.
Мне нравится эта колючая погода. Она способствует определённому настрою. Жить обывательской жизнью здесь, наверное, тяжело, но если это чему-то способствует творчеству, тогда только здесь. У меня с Петербургом настоящая любовь, которая началась с ненависти. Я приехал сюда много лет назад встречать Новый Год. Это была очень суровая зима, и я подумал, что здесь можно только пить водку, плакать, а в конце повеситься. Но с каждый разом я открывал для себя прекрасные моменты, когда ты идёшь с поднятым воротником, колючий ветер с Невы, ты заходишь в свою маленькую квартирку, там очень тепло, выпиваешь чуть-чуть красненького. Вокруг духи, которые поднимают ветер, которые строили этот город. Петербург очень сильное место. Таких мест как Петербург я знаю три-четыре в мире. Чтобы штырило. Я бы переехал за вдохновением, а потом посмотрел на свой холодильники и подумал как это перевозить. Представляете, какой я мелочный обыватель.
Петербург повлиял и на Вашу музыку?
Следующая пластинка, которую мы представили
в Ленинград Центре, она ближе по духу как раз к Петербургу, к состоянию «в нашем городе дождь, в нашем городе дождь, он идёт днём и ночью».
Вы много путешествовали, прежде чем вернуться
в Москву. Где ваш дом?
Я счастливый человек – я знаю, где находится
моя земля обетованная. Это Рио-де-Жанейро. Если бы меня спросили, где и когда я хочу родиться, я бы ответил, что в Рио-де-Жанейро в 1957 году, Чтобы, когда мне было 15-17 лет я бы тусовался с золотой музыкальной молодёжью Бразилии.
фото с сайта volna.afisha.ru
Как пришло дело к музыке к 2008 году?
Был такой длинный путь.
Вы знаете, я к музыке всегда относился с
трепетом и поэтому обходил стороной.
Чтобы никому не открывать и не показывать?
Наоборот. Ты боишься своими грязными пальцами
к этому прикоснуться. Как поётся в песне, у меня была «святая к музыке любовь». Святая! Я ходил вокруг да около - пел в караоке, диджеил. Я всегда плутал вокруг музыки. И все подталкивали меня к музыке. Но для меня это было как «присоединяйся к тайной вечери с Иисусом».
Музыка стала логическим продолжением вашей
карьеры?
Нет, как раз таки алогичным продолжением.
По всем законам, я должен был встать на следующую ступень и стать писателем или издателем или Константином Эрнстом. Музыке я не учился и начал 43 года. А это серьёзное заявление.
Был какой-то поиск себя?
Поиск в 20 лет. Мучительный и болезненный.
Вы знаете, в детстве я заикался. Для меня
было большой проблемой отвечать уроки, потому что я стеснялся. Когда надо было встать перед аудиторией, меня переклинивало, и я заикался. В итоге я всегда говорил, что я не выучил урок. Мне ставили двойку, и я от обиды выбегал на речку Миус, прятался в камыши и плакал маленьким мальчиком. Где-то я прочитал, что у Цицерона был дефект речи и он, сидя на берегу моря, брал морскую гальку в рот и говорил. А я набирал полный рот песка, сидел в камышах, плакал от обиды и проговаривал текст. В какой-то момент я понял, что этот ужас, который ты испытываешь перед выходом на сцену сродни тому ужасу, который был во мне в детстве. Я не помню где перед выходом на я посмотрел сквозь щель в зал и увидел свой класс. Образно, конечно. И я сказал себе: «ты должен победить!»
На первом концерте в Москве Вы сломали
лодыжку, упав со сцены. Но героически продолжили выступление.
Да, я не заметил края сцены и упал. Это была
первая треть концерта, но я как настоящий артист допел до конца. После этого случая мне написала знакомая из Англии: какое чудо, что с тобой это произошло. Я конечно возмутился. Оказалось, что в англоязычном мире существует выражение break a leg – как у нас перед выходом на сцену ни пуха ни пера. Такое пожелание удачи появилось в викторианской Англии, когда в Шекспировском театре, артисты зарабатывали те деньги, которые им бросал зритель из зала. Актёр должен был, держа спину и ломая линию колена, элегантно поднять деньги. Break a leg - пусть тебе кинут столько монет, что ты сломаешь ногу.
Немного отойдём от темы музыки и вернёмся
к такой старой теме как журнал «ОМ», редактором которого вы были. Читаете глянец?
Нет. Не знаю, кто его читает. Периодические
СМИ рассказывают о настоящем, а текущее мне неинтересно. Меня часто спрашивают, смог бы или хотел бы я возродить «ОМ» - нет смысла. В 1995 году у нас обложки были расписаны на полгода вперёд. Была обойма людей, которые были достойны обложки. А о ком бы я сейчас хотел рассказывать – не знаю. Все мои герои либо умерли, либо находятся уже в состоянии отхода в мир иной.
фото с сайта Harper's Bazaar
У нас нет героя, на которого бы хотелось
ровняться? Или хотелось узнать о нём больше?
Что-то сильно сломалось после нашего поколения,
которое дало последний яркий урожай звёзд. Что-то пошло не так. Артистов уровня Земфиры или Мумий Тролля до сих пор не появилось.
А такие шоу как «Голос»? Они не для поиска
новых талантов?
99% участников таких шоу становятся несчастными
людьми, потому что они не пишут песни. Они светятся, а потом идёт дорога вниз, потому что им не с чем выступать. Они будут медийными персонами, которые мелькают по ледовым шоу. Настоящий талант на шоу никогда не пойдёт.
Но вы уже участвовали в шоу «Две звезды»?
Дурак был. Это я, конечно, потом понял.
Как же таланту проявить себя?
Сейчас есть все возможности. Колоссальная
возможность нажатием одной кнопки заявить о себе всему миру. Это чудо.
Я свой первый клип «Сны моей весны» никуда
не носил. Три человека в одно время нажали кнопки, и за одну ночь я получил 10000 просмотров. Другое дело, что сейчас нет таких людей, которые бы цепляли. Кажется, что время мельчает, но отцы всегда так говорят про своих детей. Меня совершенно поражает, как в конце XVIII- начале XIX века Жуковский ворчал и называл лицеиста Пушкина мелюзгой. Может, я тоже ошибаюсь по отношению к вашему времени.
Может сейчас сложнее удивить?
Слишком сильный стал средний класс. У среднего
класса - средний вкус. Когда средний класс хорошо живёт, средний вкус проникает всюду. Они становятся продажными директорами радиостанций, они возглавляют какие-то важные учреждения со своим средним вкусом. Система кредитов позволила всем жить достаточно хорошо, Иметь кухню от Икеи, машину, а больше ничего не надо. Всё хорошо. Чтобы что-то интересное происходило, то о чём мы с вами говорим, нужно уничтожить средний класс. Я внутри уповаю на кризис, который немного выполнит эту миссию.
Говорят мы потерянное поколение. Слишком
много выбора.
Дело в том, что вы и те, кому сейчас 35 лет,
первые, кто стал хорошо жить. Это выбор не только духовный, но и материальный. В магазине можно купить что угодно. Это понижает потенции вызовов, барьеров, которые надо преодолеть. В результате это выглядит как огромная барахолка.
Давайте поставим жирную точку в нашем интервью
последним вопросом.
Вы когда-то имели отношение к политике.
Не хотите вернуться?
Нет. Это была ошибка моей жизни.
Беседу вела Кристина Соколова
0
Комментарии