Роман Жукарин: Мы решаем проблемы, которыми нужно было заниматься 20-30 лет назад

В Нижегородском государственном художественном музее (НГХМ) на Верхневолжской набережной, 3 работает обновленная экспозиция западноевропейского искусства. Она включает более 70-ти произведений живописи и скульптуры XV-начала XX века. Мы встретились с директором институции Романом Жукариным, чтобы пообщаться о работах, которые доступны зрителям, о прошлом и будущем музея.

Роман Юрьевич, в январе вы представили обновленную экспозицию западноевропейского искусства. Расскажите, какие работы показываете впервые за длительное время? И по какому принципу создана выставка?

Сегодня мы можем использовать под выставки только часть площадей Дома Сироткина (залы первого этажа временно заняты под фонды), что, в том числе, сказалось и в работе над обновленной экспозицией, где мы решили не следовать хронологическому принципу, не рассказывать подробно о течениях или школах (раньше мы показывали раннюю Италию в одном зале, фламандскую живопись — в другом), а разбили работы по темам: библейские сюжеты, портреты, мифология, пейзажи, анималистика и флора. В библейских сюжетах одну из стен мы попытались «выстроить» по принципу многочастных алтарей Северной Италии. В католической традиции есть центральное произведение, в нашем случае это «Мадонна с младенцем и Иоанном Крестителем» неизвестного итальянского мастера XVI века, есть узкая нижняя доска предела и есть боковые створки, где находятся предстоящие святые. И здесь мы встречаем один из важных и значимых экспонатов из нашего собрания, работу знаменитого Эль Греко «Апостол Иоаков Старший». Также в этом зале можно найти произведения Питера Брейгеля Младшего, Якоба Йорданса.

Цвет стен, на наш взгляд, удачно подчеркивает живописные особенности работ. Было много нареканий с точки зрения проблемного восприятия живописи из-за света: в прошлом году мы сделали новое профессиональное музейное освещение.

В обновленной экспозиции есть работы, которые долгое время не выставлялись или выставлялась единожды, как, например, «Возвращение в Элизиум» венгерского художника Дьюлы Бенцура — она после реставрации, или бронзовые скульптуры Моро.

А когда будет отреставрирован и откроется музей в Кремле? Как он преобразится?

Работы закончатся в ближайшее время. Мы готовим программу, ориентируясь на июль-август, чтобы к 800-летию открыть двери зрителям. И сама экспозиция будет обновлена, и залы, и концепция построения выставок поменяется. Кроме того, в музее в Кремле мы планируем сделать пространство, где посетители смогут полистать журналы об искусстве, выпить кофе, пообщаться.

Мы сделали все возможное, чтобы и первый, и второй, и третий этаж полностью были посвящены экспозиции русского искусства. Офисные помещения переместятся в цокольный этаж: ранее эти пространства нам не принадлежали.

Мы прекрасно отдаем себе отчет, что в серьезном музее должна существовать постоянная экспозиция, мы ее будем восстанавливать, она будет основываться на работах, которые знает и любит зритель, но не без ротации. В основе будет лежать русское искусство конца XIV-начала XX века, мы сохраним монографические залы Кошелева, Рериха и Кустодиева, более полно расскажем о художниках Серебряного века. Искусство русского авангарда мы бы хотели показывать уже в абсолютно новых условиях, в разных пространствах, в том числе в здании на Минина, 2, где ранее располагался Выставочный комплекс.

Как вы ощущаете изменения в музее? Не случится такого, что изменится дух музея, и он будет совсем не близок постоянной публике?

Я думаю, что вы, когда придете, эти изменения ощутите только положительно. Нововведения направлены на то, чтобы наш зритель полноценно мог погружаться в мир искусства и ощущал себя комфортно. Мы изменим сценографию экспозиции, появится другая навигация.

Получается, вы сохраняете этот дух.

Естественно. Мы не въехали в новостройку, о которой мы, конечно, тоже мечтаем, потому что современная архитектура и хорошо продуманные общественные и выставочные пространства для классического музея только плюс. Мы остаемся в Доме губернатора, и нужно помнить, что в принципе он долгое время был номенклатурным учреждением, там горком комсомола находился и прочее. Там было достаточно много ветхого, оставшегося с советских времен. И дух советского времени, который там бытовал, — это не мое отношение к идеологии, я имею в виду инфраструктурные вещи — они очень тормозили нашу работу. Мы не избавляемся от духа музея, мы как раз его сохраняем. Потому что музей — это люди, музей — это собрание, в первую очередь экспонаты и зрители. А вещи инфраструктурного характера — они, к сожалению, у нас были недоработаны, поэтому мы в первую очередь постарались, насколько это возможно, в те сроки, которые перед нами стояли, и на те средства, которые были выделены, изменить их максимально качественно. Это в том числе климат, это новое освещение — чтобы вы могли наслаждаться живописью, а не бликами на картинах.

музей — это люди, музей — это собрание, в первую очередь экспонаты и зрители

В каком случае деятельность музея можно охарактеризовать как актуальную? Важно ли вам быть актуальными? И если да, как вы этого достигаете?

Быть актуальным для классического музея — значит, быть, начиная от директора и заканчивая музейным смотрителем, открытыми: быть доброжелательными к посетителям, относиться бережно и с любовью к своей работе, к собранию и экспонатам.

Быть актуальным — это работать с коллекцией. Наши научные сотрудники работают с ней продуктивно и творчески, погружаясь в материал. Они проводят небанальные экскурсии и лекции, готовят аудиогиды и подкасты. Мы занимаемся инновационной темой — зал Маковского с VR-экскурсией этому подтверждение. Когда классический формат комфортно соседствует с мультимедиаэкспозицией, у каждого, кто к нам приходит, есть выбор: получить новые знания, новые эмоции с помощью одного способа или с помощью другого. Все в плюс, но опять же, на мой взгляд, диалог «посетитель и экспонат» должен строиться на классических основах. Для этого, в первую очередь, у человека должно появиться желание приходить в музей, чтобы испытывать новый для себя опыт, а мы должны закрепить это стремление. И в этом плане нужен нормальный свет, чтобы не было тесно или душно, чтобы не было громко, хотя может быть иногда и громко, если это детское занятие. А мы работаем с разными детьми: с детьми с расстройствами аутистического спектра, с ребятами с нарушением слуха, школьниками, студентами. Любому посетителю должно быть комфортно, потому что наш музей открыт для всех.

Когда классический формат комфортно соседствует с мультимедиаэкспозицией, у каждого, кто к нам приходит, есть выбор: получить новые знания, новые эмоции с помощью одного способа или с помощью другого.

Как можете резюмировать работу музея в 2020-м году, когда учреждения культуры существовали онлайн? Случились ли какие-то открытия, которые вы заберете с собой в постпандемийную жизнь?

Мы стали больше работать онлайн, появилось понимание, как это делать более качественно. В 2020 году мы сделали ряд достаточно интересных сюжетов, реализовали проект «Арт please», где рассказывали о шедеврах из наших собраний популяризаторским языком и пытались открыть какие-то новые, ранее неизвестные факты о том или ином художнике или работе. Мы провели цикл лекций, создали минифильм, организовали «битву искусствоведов» в прямом эфире. Для нас это был новый опыт. Конечно, есть куда развиваться, YouTube-канал и социальные сети должны быть на шаг впереди, и мы должны формировать интерес к качественному контенту. Если подводить итог, то мы поняли, что у нас есть ресурсы и мы востребованы.

Как вы считаете, каковы перспективы развития региональных музеев? Могут ли они быть так же заметны, как и федеральные музеи и центры искусства, как, например, Третьяковская галерея, Эрмитаж, «Гараж», и за счет чего это может происходить?

Наша коллекция насчитывает порядка 13 000 экспонатов. Давайте посмотрим, какое количество в Третьяковке и Эрмитаже. Мы прекрасно понимаем, что самые значительные памятники отечественной и мировой культуры, и так исторически сложилось, находятся в центральных музеях. Центр современного искусства «Гараж» занимает весомое место в музейной жизни; они занимают свою нишу, на которую претендовать классическому музею нет смысла. Есть смысл перенимать их хороший опыт, который они смогли внедрить в рамках того, что музей не является государственным. Многие проекты, которые было бы достаточно сложно запустить в академических государственных музеях, им удается сделать намного стремительнее. И опыт работы с аудиторией, инклюзивные программы и издательская деятельность, работа с музейным маркетингом — это очень серьезное завоевание всей команды «Гаража». У них есть своя аудитория, интересные выставочные проекты. Звучать на федеральном или региональном уровне — это, наверное, какая-то очень хорошая цель, мы должны, может быть, к ней определенным образом стремиться, но у нас даже задачи немного по-другому сформулированы.

А как?

Вообще многие региональные музеи долгое время находились в сложной экономической ситуации: в 80-е, 90-е, 2000-е годы. У нас большое количество проблем, которые мы только сейчас, в последнее время, начинаем решать, с ними справляться.

Ярко выглядеть на экране и звучать в социальных сетях нужно, и это, безусловно, одна из главных задач, которые стоят перед региональными музеями. Первостепенно для нас решение стратегических, отложенных на долгое время вопросов, которыми надо было заниматься лет 20-30 назад. Это и реставрация, и атрибуция музейного собрания, и развитие научной работы и работы, связанной с подготовкой качественных кадров, которые смогут в дальнейшем хранить работы, показывать их и просвещать зрителей. На мой взгляд, это на сегодняшний день намного важнее. Но одно другого не исключает.

И если мы возьмем крупные музеи в Европе или в Соединенных Штатах, много ли вы назовете? Думаю, что вам известно, кроме Метрополитен, Лувра, Британского музея, немного. На самом деле есть пласт потрясающих региональных музеев в Австралии, США, Великобритании, Нидерландах. Не все знают про Чикагский институт искусств, который является одной из ведущих американских музейных институций, самым влиятельным высшим художественным учебным заведением на национальном уровне. В 200 километрах от Чикаго есть город Гранд-Рапидс со своим интереснейшим художественным музеем. Там рядом много городов, с разными и активными музеями исторического и художественного профиля где, кроме выставок и просветительских проектов, аккумулируются важные, волнующие американцев проблемы. Да, мы про них не знаем, они не звучат громко, но они несут свое социальное предназначение, которое, на взгляд сотрудников, на взгляд руководства, является важным звеном в развитии общественных отношений и гражданских институтов. Мы живем в России и, естественно, у нас есть свои внутренние потребности в высказываниях на социальную тематику, мы стараемся это также делать в рамках своих возможностей. Мы заявляем о том, что есть дети, которые нуждаются в поддержке, в том числе дети с расстройством аутистического спектра. В музее на Верхневолжской набережной действует выставка детей из первого санаторного детского дома. Этот проект мы организовали и совместно реализуем с 2018 года. Он в большей степени, на самом деле, держится на нашем энтузиазме и желании делать что-то нужное и настоящее. И это тоже наше заявление, наша позиция. Может быть, пиара должно быть больше, и, опять же, на федеральном, региональном уровне об этом надо заявлять громче.

Роман Юрьевич, расскажите, пожалуйста, о планах на 2021 год?

Готовим вместе с федеральными и региональными музеями масштабный проект «Великие коллекции нижегородцам»: на Верхневолжской набережной пройдут «Дни Эрмитажа», впервые в нашем городе; Государственная Третьяковская галерея, Государственный исторический музей, Русский музей покажут свое собрание в Кремле в проекте «Русская классика», который также включит работы из НГХМ.

Рассчитываем сделать выставку, посвященную столетию коллекции русского авангарда в Нижнем Новгороде, под рабочим названием «Кандинский, Малевич и русский авангард», в которой также приглашаем принять участие и главные федеральные музеи — Русский музей, Третьяковскую галерею, и ряд региональных музеев.

Пространство на Минина, 2 — бывший Выставочный комплекс — теперь также является частью НГХМ. Мы хотели бы там показывать художников XX века — от авангардистов и соцреалистов до нонконформистов. Всю тематику, связанную с историей художественной жизни города, мы бы хотели реализовывать на площадке нового музея. Кстати, там мы планируем открыть библиотеку.

Есть проект, организатором которого является Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина. Он должен объединить работы итальянских художников из региональных музеев Поволжья. НГХМ является, наверное, одним из главных соорганизаторов, потому что у нас достаточно объемная и интересная коллекция, и бо́льшая часть работ в рамках этого проекта будет представлена из нашего собрания. Мы готовим часть живописных полотен, которые не выставляли раньше. Их мы планируем отреставрировать в ближайшее время. Мы хотим открыться в Нижнем Новгороде в мае, и потом этот проект будет транслирован у наших коллег, в Самарском областном художественном музее.

Какой вы видите миссию НГХМ?

Удивлять, помогать, просвещать…НГХМ существует для того, чтобы в зрителе что-то отзывалось при встрече с искусством, чтобы в каждом, кто к нам приходит, наша работа — начиная от научного и заканчивая инженерно-техническим отделом — вызывала положительную реакцию и желание узнать для себя что-то новое и этим обогатиться. Если вы будете культурно обогащены, у вас должны сложиться хорошие отношения с миром.

Беседовала Анастасия Жукова

Фотографии: Анастасия Пономарёва