Серия back-stage репортажей театральной жизни
Geometria Ekaterinburg
Карло Гоцци, записавший сказку «Любовь
к трем апельсинам» (L’amore delle tre melarance, 1761) в духе итальянской комедии масок, любил говаривать: «Следует помнить, что если пародия не ударится в преувеличение, она никогда не достигнет положительной цели!».
Отправляясь в 1918 году в длительные гастроли
по Америке, 27-летний Сергей Прокофьев захватил с собой театральный журнал, который издавали Всеволод Мейерхольд с группой деятелей нового русского театра. Журнал назывался так же, как знаменитая сказка-пародия («фьяба») Карло Гоцци, – «Любовь к трем апельсинам». Ее вольная сценическая версия была напечатана в первом номере журнала. Всеволод Мейерхольд вместе с Владимиром Соловьевым и Константином Вогаком переосмыслили сказку Гоцци в духе условного театра. Пьеса увлекла молодого композитора «смесью сказки, шутки и сатиры, а главное – своей театральностью», поэтому, когда дирекция Чикагской оперы решила заказать «непобедимому скифу» новое произведение, Прокофьев вспомнил о совете Мейерхольда написать на этот сюжет остросовременную оперу, которая бы взорвала сценические штампы и каноны, и принялся за работу.
Брызжущая весельем опера была создана
в кратчайшие сроки, и к осени 1919 года партитура была готова.
«Легко-веселая» опера, как называл ее сам
Прокофьев, вышла остроумной и изобретательной, запечатлев в пародийной форме его собственные впечатления о театре предреволюционной России. Смелый эксперимент над жанром, сочетавший острый гротеск и лирику, однако, не привел к его разрушению, а раскрыл новые возможности старой итальянской оперы-буффа. Основное действие «Любви к трем апельсинам» сопровождается и прерывается параллельным: персонажи пролога – чудаки, комики, трагики – непрестанно вмешиваются в события, комментируют их, помогают попавшим в беду героям. Введение этих персонажей связано с театральной природой замысла: характерный для того времени спор о том, каким быть искусству – бездумно веселым, трагическим или лирическим, – ведут и носители основного действия, и комментирующие его «зрители». Ну а сюжет, разворачивающийся вокруг ипохондрического Принца, влюбившегося по заклятию ведьмы Фаты Морганы в три апельсина, утверждает, как и положено сказке, победу добра над злом, любви над колдовством.
Премьера «Апельсинов» состоялась 30 декабря
1921 года в Чикаго. Дирижировал автор, опера шла на французском языке. Успех был огромный. 18 февраля 1926 года «Апельсины» впервые прозвучали на русском – в Ленинградском академическом театре оперы и балета (Мариинском). Оперу поставил ученик Мейерхольда Сергей Радлов; сам композитор, присутствовавший на премьере, признал его постановку лучшей.
Опера «Любовь к трем апельсинам» – замечательная
смесь комедии дель арте, театра в театре, фарса, сатиры и сказки. Это одна из самых веселых, динамичных и жизнерадостных опер XX века, полная фантазии, изобретательности, острых ритмов и контрастов, сочетающая гротеск и лирику, реальность и сказку. «Старались установить, над кем я смеюсь: над публикой, над Гоцци, над оперной формой или не умеющими смеяться. Находили в «Апельсинах» и смешок, и вызов, и гротеск, между тем как я просто сочинял веселый спектакль», – вспоминал композитор.
Geometria Ekaterinburg
Карло Гоцци, записавший сказку «Любовь
к трем апельсинам» (L’amore delle tre melarance, 1761) в духе итальянской комедии масок, любил говаривать: «Следует помнить, что если пародия не ударится в преувеличение, она никогда не достигнет положительной цели!».
Отправляясь в 1918 году в длительные гастроли
по Америке, 27-летний Сергей Прокофьев захватил с собой театральный журнал, который издавали Всеволод Мейерхольд с группой деятелей нового русского театра. Журнал назывался так же, как знаменитая сказка-пародия («фьяба») Карло Гоцци, – «Любовь к трем апельсинам». Ее вольная сценическая версия была напечатана в первом номере журнала. Всеволод Мейерхольд вместе с Владимиром Соловьевым и Константином Вогаком переосмыслили сказку Гоцци в духе условного театра. Пьеса увлекла молодого композитора «смесью сказки, шутки и сатиры, а главное – своей театральностью», поэтому, когда дирекция Чикагской оперы решила заказать «непобедимому скифу» новое произведение, Прокофьев вспомнил о совете Мейерхольда написать на этот сюжет остросовременную оперу, которая бы взорвала сценические штампы и каноны, и принялся за работу.
Брызжущая весельем опера была создана
в кратчайшие сроки, и к осени 1919 года партитура была готова.
«Легко-веселая» опера, как называл ее сам
Прокофьев, вышла остроумной и изобретательной, запечатлев в пародийной форме его собственные впечатления о театре предреволюционной России. Смелый эксперимент над жанром, сочетавший острый гротеск и лирику, однако, не привел к его разрушению, а раскрыл новые возможности старой итальянской оперы-буффа. Основное действие «Любви к трем апельсинам» сопровождается и прерывается параллельным: персонажи пролога – чудаки, комики, трагики – непрестанно вмешиваются в события, комментируют их, помогают попавшим в беду героям. Введение этих персонажей связано с театральной природой замысла: характерный для того времени спор о том, каким быть искусству – бездумно веселым, трагическим или лирическим, – ведут и носители основного действия, и комментирующие его «зрители». Ну а сюжет, разворачивающийся вокруг ипохондрического Принца, влюбившегося по заклятию ведьмы Фаты Морганы в три апельсина, утверждает, как и положено сказке, победу добра над злом, любви над колдовством.
Премьера «Апельсинов» состоялась 30 декабря
1921 года в Чикаго. Дирижировал автор, опера шла на французском языке. Успех был огромный. 18 февраля 1926 года «Апельсины» впервые прозвучали на русском – в Ленинградском академическом театре оперы и балета (Мариинском). Оперу поставил ученик Мейерхольда Сергей Радлов; сам композитор, присутствовавший на премьере, признал его постановку лучшей.
Опера «Любовь к трем апельсинам» – замечательная
смесь комедии дель арте, театра в театре, фарса, сатиры и сказки. Это одна из самых веселых, динамичных и жизнерадостных опер XX века, полная фантазии, изобретательности, острых ритмов и контрастов, сочетающая гротеск и лирику, реальность и сказку. «Старались установить, над кем я смеюсь: над публикой, над Гоцци, над оперной формой или не умеющими смеяться. Находили в «Апельсинах» и смешок, и вызов, и гротеск, между тем как я просто сочинял веселый спектакль», – вспоминал композитор.